В мировой лингвистике ХХ века язык начинает восприниматься как живой целостный организм. Ученые приходят к выводу, что язык существует независимо от воли индивидов. Так, известный немецкий философ и лингвист Вильгельм фон Гумбольдт (Humboldt Wilhelm von, 3) трактует язык как непрерывный творческий процесс. Он также размышляет и о «внутренней форме языка», репрезентирующей дух народа, его мироощущение, мировосприятие.

Согласно мнению В. фон Гумбольдта (Humboldt Wilhelm von,3), появление языка связано с внутренней потребностью человечества. Язык представляет собой не только средство общения людей, но и средство поддерживания общественных связей. В связи с тем, что язык заложен в самой природе человека, он необходим для развития его духовности, формирования мировоззрения и формулирования собственных воззрений на окружающую действительность.

Язык воплощает духовную реальность, живую деятельность человечества, т.е. он, по своей сущности, сливается с духовным развитием народа и репрезентирует каждый этап его формирования. Народ соединяет язык вокруг себя и в то же время переплетается с ним. Язык репрезентирует, хранит и передает знания о мире, историческую память о социально значимых событиях в человеческой жизни. В.фон Гумбольдт (Humboldt Wilhelm von,3) также отмечает, что язык является неотъемлемой частью культуры и в силу этой своей функции язык, безусловно, обладает прерогативой активно участвовать во всех важнейших моментах культурного созидания народа.

В. фон Гумбольдт  (Humboldt Wilhelm von,3) полагает, что язык и культура обладают настолько тесной взаимосвязью, что могут вытекать друг из друга.

Таким образом, мы можем говорить о многофункциональности языка (см. табл.).

Таблица

Функции языка

Понятие «культура» представляет собой многоплановое явление. Так, в трудах известного ученого Э. Сепира (Sepir, 9) предлагаются  следующие определения культуры: во-первых, культура понимается ученым как технический термин, охватывающий любые черты человеческой жизни (социально-наследовательные); во-вторых, культура понимается как некоторый довольно условный идеал благовоспитанности, в основе которого лежит корпус условных знаний и опытов, одобренных обществом; в-третьих, культура рассматривается как цивилизация, взятая в той мере, в какой она воплощает в себе национальный дух.

Однако, на наш взгляд, к этим определениям Э. Сепира следует добавить лингвистическое понимание культуры как миропонимание, мироосознание и мироощущение, выражающееся в менталитете, традициях, обычаях, обрядах того или иного народа.

Все перечисленное выше показывает тесную неразрывную связь между языком и культурой. Следовательно, культура, так же, как и язык, является своеобразной формой общения между людьми, которая обладает коммуникативными и коннотативными смыслами.

Посредством языка мы отражаем окружающую нас действительность и весь мир в целом. Более конкретным примером может послужить восприятие флоронимов  в разных языках, поскольку каждый носитель языка одновременно является и носителем культуры, то языковые знаки, в частности, флористическая лексика, приобретают способность выполнять функцию знаков культуры и тем самым служат средством представления основных установок культуры (Dzhumanova,5.pp. 44-48).

Так, в рамках культурологии и лингвистики текст понимается как знак, представляющий собой единство означающего и означаемого, только более высокого уровня, чем отдельный языковой знак. Его также можно рассматривать в качестве семиотической системы знаков и как знак, как часть более общей системы культуры, искусства, литературы. Можно привести другие примеры знаковых систем, тесно связанных с культурой, лингвокультурой: язык жестов, язык светофора, язык одежды. Именно поэтому язык способен отображать культурно-национальную ментальность его носителей.

И.А. Бодуэн де Куртенэ (Baudouin de Courtenay,2) отмечает, что каждый язык – это своеобразное мировоззрение. Э. Сепир полагает, что содержание каждой культуры может быть выражено через язык и возникновение языка предшествует даже самой ранней стадии развития материальной культуры, однако язык без культуры не может существовать и развиваться.

Следует также отметить и существование других семиотических систем, помимо языка, культуры и лингвокультуры: с одной стороны, ритуалы, символы, эталоны и, с другой стороны, ментальные образования, в частности, концепты и стереотипы. Так, например, акация является символом бессмертия, особенно в иудейской и христианской традициях, причем акации твердых пород использовались при сооружении рак и дарохранительниц в храмах. Некоторые полагают, что именно из акации был сплетен колючий венец Иисуса Христа.

Интерес ученых к данному вопросу привел к появлению в конце XX века лингвокультурологии. Выход языкознания в лингвокультурологию обусловлен желанием лингвистов лучше понять язык в его предназначении выражать культуру. Лингвокультура – это культура, закрепленная в знаках языка. Мы понимаем ее также как некоторое единство языка и культуры, составляющее непосредственный предмет лингвокультурологии. А главное понятие лингвокультуры – культурная коннотация, которая представляет собой соотнесение смыслов, стоящих за знаком, с образной мотивацией.

Таким образом, лингвокультуру мы можем определить как особый тип взаимосвязи языка и культуры, проявляющийся как в сфере языка, так и в сфере культуры, а выявить ее можно через сопоставление с другим типом взаимосвязи языка и культуры.

Рассмотрим флоронимы в творчестве А. Ахматовой. Цветы обнаруживают себя в поэтическом мире Анны Ахматовой достаточно явно и до сих пор вызывают интерес исследователей (Urban, 10. p. 254-274; Nasrullayeva, 8; Коrоnа, 5). Прежде всего, отмечается высокая частотность употребления А. Ахматовой слова «цветы», а также постоянное упоминание ею цветочных, и не только цветочных, растений. А. Ахматова употребляет в своем творчестве наименования цветов, которые имеют не только основное значение, но и коннотативное.

В лирических произведениях раннего периода А. Ахматовой цветы встречаются практически в каждом стихотворении: лилии, фиалки, маргаритки, левкои, георгины. Эмблематика не всегда сохраняла закрепленную за нею семантику: кедр – сила, кипарис – скорбь, роза – любовь, ландыш – возвращение счастья.

            Влюбленная героиня ранней ахматовской лирики живет в мире цветочных эмблем и ориентируется на их значения. По цветам она гадает на любовь: «Знаю: гадая, и мне обрывать // Нежный цветок маргаритку» (Аkhmаtоvа, 1).

Маргаритки – это травянистое растение семейства сложноцветных с похожими на маленькую пушистую ромашку соцветиями на невысоком стебле. Маргаритки имеют и коннотативное значение, они символизируют любовь, а также является символом милосердия и невинности.

В лирических произведениях более позднего периода А. Ахматовой высокой частотностью обладает роза, видимо, соединив в себе значения остальных цветов, выступая в своем первородном образе «цветущего шиповника», который является одновременно образом возвращенного к первородству слова: «Шиповник так благоухал,// Что даже превратился в слово….» (Аkhmаtоvа,1).

Если в прямом значении шиповник означает дикую кустарниковую розу, в переносном символизирует красоту, молодость, любовь, то  Анна Ахматова придает шиповнику более широкое значение: в момент его «неистового цветения» поэтессе раскрывается значение будущей судьбы: «И встретить я была готова// Своей судьбы девятый вал» (Аkhmаtоvа, 1).

В ташкентской лирике А. Ахматовой доминируют цветочные знаки, в целом поэтесса называет Ташкент «родиной бессмертных роз», видимо, потому, что в Ташкенте много цветет роз. Весной начинают цвести розы, которые радуют глаз до самой зимы. У Анны Ахматовой роза всегда «предвечная» и «бессмертная»: «Свечи в гостиной зажгут, // Днем их мерцанье нежнее, // Целый букет принесут // Роз из оранжереи» (Аkhmаtоvа, 1. p. 29); «Все возьми, но этой розы алой// Дай мне свежесть снова ощутить» (Аkhmаtоvа, 1. p. 423); «Твоя скупая раба // ни розою, ни былинкою не буду в садах Отца» (Аkhmаtоvа, 1).

В стихотворении «Памяти друга» читаем: «…Когда заря, как зарево, красна,//Вдовою у могилы безымянной // Хлопочет запоздалая весна.// Она с колен подняться не спешит…// Дохнет на почку и траву погладит // И бабочку с плеча на землю ссадит, // И первый одуванчик распушит» (Аkhmаtоvа, 1. p. 355).

Отметим, что одуванчик символизирует доброту, открытость и надежду.

В стихотворениях А. Ахматовой часто встречается лилия, символизирующая благовещение и святые дела, непорочность, чистоту: «Сквозь стекла лучи дневные // Известь белых стен пестрят...// Свежих лилий аромат // И слова твои простые...» (Аkhmаtоvа, 1).

Много строчек про белые левкои, которые символизируют сострадание к любящим: «Я несу букет левкоев белых,// Для того в них тайный скрыт огонь, // Кто, беря цветы из рук несмелых, // Тронет тонкую ладонь» (Аkhmаtоvа, 1. p. 27); «То в инее ярком блеснет,// Почудится в дреме левкоя» (Аkhmаtоvа, 1. p. 11).

У А. Ахматовой есть строчки про цветущий крыжовник, символизирующий счастливые перемены: «На кустах зацветает крыжовник.// И везут кирпичи за оградой...» (Аkhmаtоvа, 1).

В творчестве поэтессы имеют место также такие флоронимы, как клен, ива, причем ива (ива – символ весны, женственности у китайцев, у других народов – символ печали) у А. Ахматовой всегда серебряная («Я лопухи любила и крапиву,// Но больше всех серебряную иву»), сосны, («Меж сосен метель присмирела»), осина, тополя: «Тополя тревожно прошуршали,// Нежные их посетили сны» (Аkhmаtоvа, 1. p. 27).

Отметим, что тополь символизирует двойственность, одинокое грустное девичество, девичью тоску.

В творчестве А. Ахматовой присутствуют черемухи (черемуха – символ России) («Черемуха мимо Прокралась как сон»), лебеда, виноград («Буду с милым есть голубой виноград»), кедры, хмель, липа, означающая женскую красоту, счастье, женственность, мягкость: «Липы шумные и вязы по садам темны…»; «Дверь полуоткрыта, // Веют липы сладко…» (Аkhmаtоvа, 1. p. 19).

У А. Ахматовой встречаются лопухи, малина, рябина (рябина символизирует счастье и мир в семье): «И никнет гроздь рябины желто-красной».

            В произведениях А. Ахматовой встречается можжевельник, к прямому значению которого «хвойное дерево или кустарник семейства кипарисовых» наслаивается коннотативное значение – можжевельник является символом вечной жизни: «Можжевельника запах сладкий» (Аkhmаtоvа, 1).

А. Ахматова в своих стихотворениях пишет про бессмертники, символизирующие  неизменную память, символ долголетия: «Бессмертник сух и розов», георгины, означающие символ всепобеждающей силы жизни: «Застыл в букете ярких георгин» (Аkhmаtоvа, 1).

Часто встречаются фиалки – символ скромности и невинности: «Персик зацвел, а фиалок дым // Все благовонней» (персик – символ юности и бессмертия), хризантемы, символизирующие солнце, дающие жизнь всему земному, несмотря на то, что являются осенними цветами: «Жужжит пчела на белой хризантеме» (Аkhmаtоvа, 1),  гвоздики, символизирующие совершенство: «И дал мне три гвоздики //Не поднимая глаз», нарциссы, обозначающие самовлюбленность: «И белые нарциссы на столе», подснежник,  символизирующий первую любовь: «Что казалось – сейчас забелеет прозрачный подснежник…// Вот когда подошел, спокойный, к крыльцу моему» (Аkhmаtоvа, 1).

Виноград является очень богатым по количеству символов флористической лексемой, он означает жизнь, плодородие, изобилие: «И только раз, когда я виноград// В плетеную корзинку собирала,// А смуглая сидела на траве,// Глаза закрыв и распустивши косы,// И томною была и утомленной // От запаха тяжелых синих ягод,// И пряного дыханья дикой мяты…» (Аkhmаtоvа, 1. p. 282); «Сладок запах синих виноградин» (Аkhmаtоvа, 1. p. 30).

Причем, следует отметить, что виноград является основным сырьем для виноделия. А вино (общеславянское заимствование через германское посредство из латинского языка, где рассматривается или как старое средиземноморское слово, или как этимологически связанное со словами вить, ветвь; имеет первоначальное значение – «виноград»), кроме того, что оно символизирует кровь Иисуса Христа, является неотъемлемой частью, атрибутом праздников, проводимых в Древней Греции в честь бога Диониса. «Дионис (Бахус, Вакх), в греческой мифологии – бог плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства, виноделия» (Myths…, 7, p. 380).

            Дионис как божество земледельческого круга связан со стихийными силами земли, с хаосом. Культ Диониса в VII веке до н. э. был символом бунта против аристократического Олимпа, взрыва сил, дремавших в глубине человеческого существа, придавленных светлым и легким аристократическим миром олимпийской мифологии и теперь восставших снизу. «В этом восходящем демократизме и в этом (частном, конечно) освобождении личности…и заключается разгадка культа Диониса. …человек представлял себе, что он… растерзывает… своего наивысшего бога, что он…поглощает его тело и его кровь и через то приобщается ко всей общекосмической и общебожественной жизни» (Losev,6. p. 154).

            Таким образом, язык и культура представляют собой тесную взаимосвязь: язык выражает культуру, культура выражается посредством языка, языковых единиц. Лингвокультура ярко репрезентируется во флоронимах. Наименования флоры достаточно обширно используются в поэзии, в частности, в произведениях А. Ахматовой, поскольку содержат различного рода ассоциативные связи. Многие названия цветов, деревьев, растений символизируют то или иное свойство, действие, понятие.