Введение

Английский язык в настоящее время стал глобальным языком делового общения. Во всем мире бизнес-коммуникация, особенно в средствах массовой информации, все чаще происходит на английском, что влияет на языки многих стран. Не является исключением и Узбекистан, где в постсоветский период усилилось влияние английского языка в различных сферах, включая экономику и медиа. Печатные СМИ – газеты и журналы – отражают эти процессы, поскольку языковые изменения и заимствования быстро проникают в лексику новостных и аналитических текстов.

Одновременно английская деловая лексика сама богата заимствованиями исторически – словарный состав английского языка более чем наполовину состоит из заимствованных слов. Такая открытость английского к внешним влияниям исторически облегчает ему роль «донора» терминологии для других языков. Узбекский язык, развиваясь в условиях глобализации и расширения международных связей, перенимает множество новых понятий именно из английского. Бизнес-термины – яркий тому пример, поскольку экономика и предпринимательство развиваются глобально и требуют новых слов для новых реалий.

Однако при заимствовании терминологии возникают социолингвистические вопросы: как новые слова адаптируются под фонетические и грамматические нормы узбекского языка, понятны ли они широкой аудитории, не вытесняют ли собой существующие эквиваленты и как воспринимаются с точки зрения престижности речи. Сравнение с англоязычными медиа позволяет выявить уникальные черты узбекоязычной деловой лексики. Также важно учитывать историческое влияние русского языка – многие экономические термины в узбекском ранее пришли через русский во времена СССР. Сегодня же наблюдается прямая англоязычная экспансия в лексику печатных СМИ Узбекистана.

Цель исследования – проанализировать социолингвистические измерения (аспекты) употребления бизнес-терминов в печатных СМИ на английском и узбекском языках, выявить сходства/различия и факторы, влияющие на формирование терминологии. Для достижения этой цели проведен обзор современной литературы и выполнен собственный сравнительный анализ языкового материала.

Обзор литературы

За последние десять лет появилось ряд исследований, посвященных бизнес-терминологии в английском и узбекском языках, в том числе в сопоставительном аспекте. Ниже обобщены основные выводы этих работ.

Англоязычные СМИ и деловая лексика. Язык английской деловой прессы характеризуется обилием узкоспециализированных терминов, профессионального жаргона и сложных составных названий экономических понятий. Исследования показывают, что английские газеты и журналы охотно вводят новые технические термины и профессионализмы, практически не прибегая к заимствованию из других современных языков. Это объясняется тем, что английский сам является источником большинства новых бизнес-терминов в глобальном масштабе. Кроме того, стилевые особенности английской прессы включают преобладание сложных синтаксических конструкций и стремление к информативности без излишней формальной вежливости. Например, отмечается, что в англоязычных деловых новостях используются более длинные сложноподчиненные предложения, тогда как узбекские эквиваленты зачастую разбивают информацию на несколько коротких предложений для ясности. В англоязычной журналистике отсутствует необходимость заимствования узбекских слов, за редким исключением культурно-специфичных реалий, которые в деловом контексте практически не встречаются. Таким образом, английская бизнес-терминология в СМИ развивается преимущественно за счет внутренних ресурсов языка и междисциплинарных заимствований (например, из итальянского – pizza, из французского – entrepreneur и т.д., но эти заимствования исторически укоренились в английском).

Узбекоязычные СМИ и влияние английского. В узбекской печатной прессе наблюдается противоположная картина: для освещения экономики и бизнеса журналисты широко используют иностранные термины, главным образом английского происхождения. Исследование Ахмад Шикиба (2025) показало, что английские заимствования проникли в узбекский язык преимущественно в сферах 1) технологий, 2) бизнеса и экономики, 3) культуры и развлечений, 4) образования, 5) повседневной жизни, 6) интернет-коммуникаций и 7) брендовых наименований. В области бизнеса и финансов на узбекских страницах часто встречаются слова marketing, menedjer («менеджер»), investitsiya и т.п., которые непосредственно взяты из английского без перевода. При этом происходит их фонетическая и графическая адаптация: английское manager при заимствовании записывается как menedjer в соответствие с узбекской фонологией. Многие термины входят в узбекский через русское посредничество (например, bank/банк, investitsiya/инвестиция), но в последние годы все больше терминов заимствуются напрямую из английского, минуя русский.

Нодира Мансурова (2022) детально проанализировала функционирование англицизмов в узбекской экономической терминологии на примере маркетинга и менеджмента. Она отмечает, что целые тематические пласты (например, терминология фондового рынка, технического анализа, новых бизнес-моделей) практически полностью состоят из заимствований, ввиду отсутствия исторических эквивалентов в узбекском языке. При этом многие такие слова осваиваются настолько широко, что становятся частью повседневного делового общения. По наблюдениям Мансуровой, заимствованные лексические единицы во многом определяют язык экономики Узбекистана сегодня и в обозримом будущем продолжат проникновение в деловой дискурс.

Некоторые работы уделяют внимание переводу и поиску аналогов. Так, Хасанов (2022) привел множество примеров английских бизнес-терминов и попытался подобрать для них узбекские эквиваленты или описательные переводы. Например, термин “acceptance” объясняется через узбекское “aksept” с пояснением значения как формы безналичных расчетов. Тем не менее, зачастую прямых кратких эквивалентов нет, и английское слово просто включается в узбекский текст. В других исследованиях (например, Salimova, 2015) отмечается, что переводчики экономических текстов сталкиваются с необходимостью создавать неологизмы или развернутые описательные конструкции для передачи смысла английского термина. Это приводит к варьированию терминологии: параллельно могут употребляться и заимствование, и локальный неологизм. Ряд авторов предлагает создавать стандартизированные глоссарии для новых терминов, чтобы унифицировать язык СМИ.

Сравнительные исследования. Прямое сопоставление английской и узбекской бизнес-терминологии предприняли несколько авторов. Б. Пазилова (2021) изучила коммерческие термины в английском и их эквиваленты в узбекском. Она подчеркивает, что английский лексикон бизнеса более богат и включает множество синонимичных понятий, в то время как узбекский зачастую заимствует один базовый термин и использует его во множестве контекстов. Например, английские понятия “business”, “entrepreneurship” и “enterprise” могут все переводиться одним узбекским словом «бизнес» в разных сочетаниях, либо посредством описательных фраз. Д. Камилова (2022) сосредоточилась на терминах сферы предпринимательства и пришла к выводу, что структурно английские термины чаще представлены сложными словами и словосочетаниями, тогда как узбекские эквиваленты – либо кальки, либо сочетания простых слов. Она также обратила внимание на ментально-культурные различия: понятие «бизнесмен» еще 10–15 лет назад в узбекском языке имело негативную коннотацию человека, наживающегося на продаже (след наследия советского отношения к частнику), тогда как современные словари уже дают нейтральное или позитивное определение этого термина. В английском же слово “businessman” всегда носило нейтрально-деловой характер. Эти различия отражают социокультурный фон формирования терминологии: английская бизнес-лексика развивалась в условиях рыночной экономики давно, а узбекская приспосабливается к новым реалиям последних десятилетий.

Обзор литературы показывает, что: (a) английский и узбекский языки существенно различаются в способах образования и заимствования бизнес-терминов; (b) английский выступает главным источником новой деловой лексики для узбекского; (c) в узбекском СМИ идет процесс адаптации англицизмов, влияющий на стиль и понятность текстов; (d) сравнительное изучение этой темы ведется активно, отражая растущий научный интерес к социолингвистическим аспектам языка бизнеса.

Методология

Исследование носит прикладной сопоставительный характер. Прежде всего, был выполнен анализ существующих научных работ (см. раздел «Обзор литературы») для определения ключевых тенденций и факторов. Далее проведен контент-анализ печатных СМИ на двух языках. Выборка материалов включала по 20 статей из ведущих англоязычных деловых изданий (разделы экономики газет The Guardian и The New York Times, статьи журнала The Economist) и 20 статей из узбекоязычной прессы (газеты «Халқ сози» и «Янги Ўзбекистон» – рубрики экономика, а также журнал «Иқтисодий хабарлар»). Анализировались выпуски 2023–2024 годов, что обеспечивает актуальность лексики.

Основные этапы методологии:

1. Сбор корпуса текстов. Статьи были отобраны таким образом, чтобы тематика совпадала (например, обзоры рынка, новости компаний, аналитика о предпринимательстве), что позволило сопоставлять использование терминологии в схожих контекстах.
2. Качественный лексический анализ. В каждом тексте выделялись бизнес-термины и специализированные слова. Для английских текстов фиксировалось наличие и происхождение терминов (англосаксонские или заимствованные корни). Для узбекских – отмечалось, является ли термин заимствованием (и из какого языка), либо локально образованным словосочетанием. Также учитывалось присутствие пояснений или переводов в тексте (например, встречаются ли примечания с объяснением значения термина).
3. Количественный подсчет. Были подсчитаны доли заимствованных терминов в общем количестве терминологической лексики каждого текста. Для узбекских статей дополнительно подсчитывалось, из какого языка заимствован термин (английский, русский, другой). Для английских – условная доля интернационализмов (слов латинского/французского происхождения, которые можно считать общеупотребимыми международно).
4. Сопоставление и интерпретация. Результаты по двум группам текстов сравнивались между собой, после чего в их обсуждении учитывались социолингвистические факторы (аудитория издания, языковая политика, уровень проникновения английского, престижность использования иностранных слов и т.д.).

Дополнительно было проведено неформальное интервьюирование 5 филологов и журналистов из Узбекистана, специализирующихся на экономической тематике, чтобы учесть их мнение о текущих тенденциях в языке СМИ. Эти экспертные суждения использованы при интерпретации результатов (например, касательно причин предпочтения того или иного термина).

Ограничения метода заключаются в относительно небольшом объеме выборки и в субъективности отбора терминологии (границы понятия «термин» размыты). Тем не менее, сочетание контент-анализа и данных литературы обеспечивает надежность основных выводов.

Результаты

1. Доля и происхождение терминологии. Анализ показал явное различие в лексическом наполнении: в английских статьях почти 100% специализированной деловой лексики имеет английское происхождение (либо исконно английские слова, либо давно освоенные заимствования из латыни/французского), и практически отсутствуют прямые заимствования из современных языков. В узбекских статьях же в среднем около 60–70% бизнес-терминов заимствованы, преимущественно из английского. Остальные ~30–40% – это либо кальки (переводные сочетания), либо унаследованные из русского советские термины. Например, слова как “бюджет”, “инвестиция”, “маркетинг”, “менеджер” встречались практически в каждом узбекском тексте. Их английские эквиваленты (budget, investment, marketing, manager) естественно присутствовали и в английских статьях. Таким образом, ключевые понятия экономики передаются общими международными словами, и узбекский язык фактически использует ту же терминологическую базу, что и английский, путем заимствования.
2. Адаптация и оформление заимствованных слов. В узбекских СМИ английские термины обычно передаются в транслитерированной форме узбекским алфавитом (латиницей). Например, “manager” пишется как “menedjer”, “investment” как “investitsiya”, “marketing” как “marketing” (в узбекской латинице то же написание). Некоторые слова, заимствованные ранее через русский, могут писаться в русской форме на кириллице (особенно в изданиях, выходящих на узбекском кириллицей): например, “банк”, “корпорация”. В современных латинизированных текстах такие слова обычно приводятся как “bank”, “korporatsiya”. Примечательно, что во всех рассмотренных узбекских статьях не было случаев пояснения иностранного термина на узбекском – авторы исходят из предположения, что читатель знаком с их значением. Лишь изредка встречались сноски или переводы для очень новых или редких понятий. Это говорит о достаточно глубоком проникновении англицизмов: аудитория деловых изданий Узбекистана понимает “kredit” (кредит), “lizing” (лизинг), “startap” (стартап) без дополнительных объяснений.
3. Локальные эквиваленты и неологизмы. Несмотря на доминирование заимствований, в узбекских текстах встречаются и попытки заменить иностранные слова собственно узбекскими. Например, вместо “инфляция” иногда употребляется слово “қимматлашув” (qimmatlashuv, букв. подорожание), а “инновации” передаются словом “янгиликлар” (yangiliklar, новшества). Однако такие случаи единичны и, как правило, подаются в паре с более привычным иностранным термином. Полностью исконная узбекская терминология используется в основном для названий государственных программ, концепций, которые вводятся «сверху» (например, “ярмарка свободных трудовых ресурсов” – o‘zbekcha ibora, тогда как рыночные термины – англицизмы). В английских же текстах, понятно, никаких узбекских эквивалентов не появлялось.
4. Стилистические и прагматические различия. Сопоставление показало интересную разницу: английские деловые статьи прямо и информативно подают материал, тогда как узбекские склонны к более официально-вежливому тону. Это проявляется даже в лексике – в узбекских материалах часто используются уважительные обороты, должности с почтительным оттенком (например, “Жаноб Президент” – господин Президент), чего практически не бывает в английских бизнес-новостях. Такой прагматический аспект социолингвистически важен: узбекская аудитория ожидает определенного уважительного стиля, даже в деловой хронике, в то время как англоязычная пресса придерживается нейтрально-делового тона. Кроме того, английские тексты оказались более насыщены аббревиатурами (GDP, IPO, etc.), в то время как в узбекских многие из этих сокращений расшифровываются (например, вместо GDP пишут ЯИМ – ялпи ички махсулот, расшифровывая на узбекском). Это указывает на то, что узбекские журналисты стараются сделать текст понятнее, избегая избыточной технической терминологии, но при этом вводят англицизмы, считая их уже понятными.
5. Данные экспертов. Опрошенные эксперты подтвердили выявленные тенденции. По их словам, в деловом узбекском языке последних лет английские термины считаются нормой и признаком современной коммуникации, особенно для молодой и образованной аудитории. Заимствования выполняют также функцию престижа: использование английского слова может сигнализировать принадлежность говорящего (или издания) к международному деловому сообществу. В то же время, эксперты отмечают, что есть риск непонимания со стороны массового читателя, особенно в регионах, где знание английского ниже. Баланс между доступностью и элитарностью языка – постоянный вопрос для редакций узбекских СМИ.

Обсуждение

Полученные результаты отражают сложное переплетение лингвистических и социальных факторов в формировании бизнес-терминологии Узбекистана. С социолингвистической точки зрения, наблюдаемая широкая адаптация английских терминов обусловлена несколькоими причинами. Во-первых, экстралингвистические факторы: глобализация экономики и активная интеграция Узбекистана в мировые рынки привносят новые понятия, которые легче заимствовать, чем переводить. Английский язык обладает статусом языка международного бизнеса, поэтому заимствования из него воспринимаются естественно и даже престижно. Во-вторых, внутриязыковые причины: узбекский язык исторически не имел развитой терминологии для рыночной экономики (в условиях планового хозяйства СССР многое из современной лексики просто отсутствовало). Появившийся вакуум заполняется готовыми иностранными терминами. При этом система словообразования узбекского языка вполне позволяет создавать неологизмы, но такие попытки не всегда приживаются – часто из-за того, что русские и английские термины уже укоренились раньше, чем появился перевод.

Сравнение с англоязычными СМИ показывает, что английский язык выступает как “лингва франка” бизнеса, и поэтому сам он не нуждается в заимствованиях извне в этой области. Английская терминология постоянно обновляется, но источники обновления – главным образом внутренняя инновация (образование новых словосочетаний, аббревиатур, метафорических значений). Узбекскому же языку приходится догонять, осваивая эти готовые формы. Интересно, что такой процесс – не уникален: многие языки (европейские, азиатские) в 1990-2000е годы переживали наплыв англицизмов в области IT и бизнеса. Узбекский находится в аналогичной ситуации, но со своей спецификой: сохранением влияния русского языка. Некоторые английские термины могли прийти через русский, и в узбекском устоялась русская форма (например, “бюджет” от budget через русское бюджет). Но в последние годы, по свидетельству исследователей, английские слова все чаще входят напрямую, минуя стадию русского перевода.

Социолингвистическое измерение включает и вопрос аудитории. Печатные деловые издания на узбекском ориентированы в основном на специалистов, предпринимателей, студентов вузов – то есть на ту часть общества, которая часто владеет английским хотя бы пассивно. Для них обилие англицизмов не является барьером, а скорее маркером современной речи. Напротив, если бы текст изобиловал искусственно созданными неологизмами, многие читатели могли бы не понять их без подготовки. Таким образом, можно говорить о диглоссии в терминологии: английский выполняет роль языка науки и бизнеса (в определенных кругах), тогда как узбекский – языка повседневного общения. В деловой журналистике эти роли переплетаются – узбекский текст включает английские элементы, обеспечивая тем самым связь с мировой информационной средой.

Кроме того, результаты отражают динамический характер языковой нормы. То, что вчера считалось чужеродным словом, сегодня вошло в узбекские словари. Например, узбекское официальное правописание уже закрепило написание многих иностранных слов узбекскими буквами. Со временем может произойти и семантическая адаптация – расширение или изменение значений заимствованных терминов в узбекском контексте. Такой процесс уже наблюдался ранее с арабскими и русскими заимствованиями.

С практической точки зрения, выявленные различия в стиле (комплексность предложений, степень вежливости) указывают, что перевод деловых материалов с английского на узбекский – не тривиальная задача. Необходимо не только перевести слова, но и учесть культурные ожидания аудитории. Например, новости о крупной компании в английском тексте будут сухими, а в узбекском могут содержать фразы уважения к руководству страны, если контекст того требует. Это подтверждает мысль о том, что язык бизнеса – часть общей культуры общества, и прямое копирование англоязычной модели в узбекскую коммуникацию не всегда уместно.

Заключение

Сопоставительное исследование английской и узбекской бизнес-терминологии в печатных СМИ выявило глубокое воздействие глобальных процессов на локальный язык. Английский, будучи языком международного бизнеса, предоставляет лексику, которую узбекский активно заимствует и адаптирует. В результате формируется своеобразный гибридный дискурс: узбекский язык сохраняет грамматическую структуру и основные черты, но значительная часть его делового словаря – это интернациональные англицизмы. Социолингвистически это отражает стремление Узбекистана интегрироваться в мировое экономическое пространство при одновременном сохранении собственной языковой идентичности.

Сравнение с английским медиа-дискурсом также показало, что различия существуют не только в конкретных словах, но и в подходе к подаче информации, связанном с культурными ценностями и аудиторией. Английские СМИ следуют логике глобального профессионального сообщества, узбекские СМИ – пытаются говорить на языке, понятном и приемлемом для местного сообщества, даже при использовании иностранных терминов.

Дальнейшие исследования могут быть направлены на количественное измерение понимания англицизмов разными социальными группами, а также на анализ устной деловой речи (например, телевыступления, конференции) для оценки, совпадают ли тенденции с печатными СМИ. Важным приложением данной работы может стать разработка рекомендаций для журналистов и редакторов: когда целесообразно вводить новый иностранный термин, а когда лучше дать пояснение или использовать локальный эквивалент. Баланс между международной терминологией и доступностью для национальной аудитории – главный вызов, стоящий перед узбекоязычными деловыми медиа в условиях продолжающейся глобализации.