ВВЕДЕНИЕ

Творческая деятельность итальянского писателя Алессандро Барикко развивается в историческом и культурном контексте периода постмодернизма - эпохи, характеризующейся широким распространением информационных потоков и ускорением процессов глобализации. Этот контекст глубоко влияет на его творчество. Постмодернистский период характеризуется недоверием к великим универсальным повествованиям и множественностью языков и точек зрения. Кроме того, А. Барикко подчеркивает важность массовой культуры, подчеркивая, что она является инструментом идентификации и социальной интеграции для многих людей. А. Барикко вписывается в этот контекст, ставя под сомнение великие традиционные повествования и подчеркивая важность фрагментации и множественности голосов. Для его письма характерно использование разных стилей, отражающих неоднородность современной действительности (Расулова 2024: 63).

Итальянские критики относят произведения А. Барикко к magic realism (магическому реализму),  а повествование автора – postmodern in an eclectic way (постмодернистское в эклектическом смысле (Lanslots 1999: 53).

А.Кастелли соглашается с тем, что проза А.Барикко относится к постмодернизму: «Путем связывания мотива его повествования к смутным образам, а не к детальным описаний, Барикко меняет модернистскую поэтику имажинизм к постмодернистской фантастике» (Castelli 2021: 229).

 Е.Ницевич определяет постмодернистские характеристики произведений автора: «Черты постмодернистской художественной литературы, считающиеся каноническими, - это интертекстуальность, металитература, смешение жанров» (Nicewicz 2010: 71).  «Повествование Алессандро Барикко является ярким примером так называемой постмодернизма, который характеризуется трансформацией восприятия, пространственно-временной дезориентацией  и эмоциональной анестезией» (Nicewicz 2009: 159).

Согласимся, что все вышеперечисленные особенности постмодернизма широко отражаются в произведениях А.Барикко.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Стилистической доминантой в произведениях Барикко являются трансформация традиционного диалога в постмодернистский: часто встречается отсутствие авторских слов в диалогах персонажей. По мнению Н.Изотовой, это может быть связано «с предоставлением читателю свободного интерпретирования потенциального содержания реплик, с проникновением сознания читателя в текстовое пространство на разных уровнях развития диалогической структуры» (Изотова 2021: 133).

Рассмотрим диалог между девушкой и портье в отеле  в книге “Tre volte all’alba” («Трижды на заре»). Можно заметить, что автор лишь вначале упоминает героев, ведущих диалог: «спросила девушка», «ответил мужчина» (Барикко 2013: 35).

Их диалог очень длинный (с.35-42) , но далее, на протяжении следующих нескольких страниц ни разу не включает авторских слов. Следовательно, читатель догадывается о том, кому принадлежат реплики, по смыслу. Помимо этого, перед началом реплик отсутствует пунктуационный знак тире, что свойственно многим произведениям А.Барикко. Это связано с тем, что на экране нет необходимости в авторских словах. А.Барикко свойственен кинематографический стиль. Диалог между персонажами разворачивается в реально-текущем времени:

Quando dormono i portieri di notte?, chiese.

Di notte, rispose l’uomo.

Ah.

Un po‘ a pezzi, si intende.

Nel senso che siete un po‘ a pezzi, poi.

Nel senso che capita di doversi svegliare e riaddormentare molte volte.

Non dev’essere un granché. Com’è finito a fare un lavoro del genere?

Non ero nelle condizioni di poter scegliere. E poi non mi dispiace (Baricco 2023: 35-36).

В художественных произведениях имеется несколько  видов информации: содержательно-фактуальная, содержательно-концептуальная, содержательно-подтекстовая. По определению И. Р. Гальпернина, содержательно-подтекстовая информация пред­ставляет собой скрытую информацию, извлекаемую из содержательно-фактуальной информации благода­ря способности единиц языка порождать ассоциативные и коннотативные значения, а также благодаря способности предложений приращивать смыслы (Гальперин 2006: 28).

Согласимся, что по имеющейся содержательно-фактуальной информации в репликах одного персонажа автор дает возможность когнитивно интерпретировать реплики другого персонажа, и таким образом, получить содержательно-подтекстовую  информацию.

К примеру, разберем ситуацию в отеле Альмайер (роман «Море-океан»), в которой А.Барикко создает хор персонажей. Авторская информация в предыстории определяет точно участников беседы: “Partiti. Tutti quanti: Bartleboom, Elisewin, Padre Pluche, Plasson. E madame Deverià” (Baricco1994: 84).

Отметим, что основное определение статуса падре Плюша – священник, опекун Элизевин. Бартльбум – ученый, профессор. Плассон – художник. Мадам Девериа – молодая женщина. Элизевин – девушка, приехавшая на море на лечение.

Только в некоторых репликах указываются имена героев, к которым обращаются. В остальных же отсутствуют слова автора. Читатель как интерпретатор «разгадывает» реплики, но направление этого процесса дает автор. Определить участников диалога становится возможным по следующим критериям:

1. Статус персонажа

Реплики профессора Бартльбума будут касаться науки:

  –  Si intitola Enciclopedia dei limiti riscontrabili in natura (Baricco 1994: 84).

- Она называется Энциклопедия пределов, встречающихся в природе.

 –  Ci lavoro da dodici anni. É una cosa complicata... praticamente studio fin dove la natura può arrivare, o meglio: dove decide di fermarsi. Perché si ferma sempre, prima o poi. Questo è scientifico (Baricco 1994: 84).

- Я работаю над ней двенадцать лет. Сложная штука…В общем, я пытаюсь выяснить, докуда доходит природа, точнее, где она решает остановиться. Потому что рано или поздно она останавливается. Это научный факт.

В репликах Падре Плюша всегда упоминается религия, учеба в духовной семинарии:

 –  Bel titolo. Io avevo un insegnante, in seminario... (Baricco 1994: 84).

- Хорошее название. В семинарии у меня был наставник…

 –  Sicuro... è una storia assolutamente verosimile, anzi, se ci penso bene, l’avevo perfino già sentita, dev’essere stato in seminario... (Baricco 1994: 85)

- Конечно…вполне достоверная история, сдается, где-то я уже об этом слышал, наверное в семинарии…

Элизевин, добродушная и доверчивая девочка, в данной ситуации поддерживает профессора Бартльбума:

 –  Io vi credo (Baricco 1994: 85).

- Я вам верю.

Она обращается в основном к своему наставнику и  опекуну падре Плюшу:

 –  Io vi credo, e anche Padre Pluche, vero? (Baricco 1994: 85).

- Я вам верю, и падре Плюш тоже верит, правда?

Художник Плассон, отлично разбирающийся в живописи, прокомментирует рисунок Бартльбума:

 –  Accidenti, avevate ragione Bartleboom, disegnate davvero come un cane, veramente, io non ho mai visto un disegno (Baricco 1994: 85).

- Вы были правы, Бартльбум, рисуете вы и впрямь как курица лапой, я, признаться, еще не видывал таких.

2. Гендерные различия

Благодаря словам «объясните синьорине» можно понять, что реплика принадлежит мадам Девериа, которая обращается к профессору Бартльбуму:

 –  Bartleboom, non fate il modesto, spiegate alla signorina quella storia dei limiti, dei fiumi e di tutto il resto (Baricco 1994: 84).

- Бартльбум, не скромничайте, расскажите барышне о вашей затее насчет пределов, рек и всего прочего.

3. Лингвостилистическая самохарактеристика персонажей

Два друга, профессор Бартльбум и художник Плассон, могут подшутить друг над другом во время беседы. По предыстории мы знаем, что Плассом говорит короткими фразами, но в ходе разговора он впервые использовал длинные предложение, что явилось объектом насмешки:

 –  Accidenti, era una frase lunghissima questa, complimenti Plasson, state migliorando (Baricco 1994: 84).

- Надо же, ну и фразищу вы отгрохали. Поздравляю, Плассон, вы делаете успехи.

В ответ и Плассон подшучивает над другом, т.к.тот, будучи ученым, поверил моряку, рассказавшему ему историю про фантастических животных:

 –  Ah, complimenti Bartleboom, veramente scientifico... (Baricco 1994: 85).

- Поздравляю, Бартльбум, это поистине научный подход…

Следующей характеристикой постмодернизма в  произведениях Барикко являются диалоги, в которых даются реплики лишь одного персонажа, а реплики второго отсутствуют.

Об этом пишет также критик Robert Rushing, анализируя произведения А.Барикко: «Все герои романа говорят эллиптически, загадочно - когда они вообще говорят, и эти речи нередко  не приписываются»  (Rushing 2003: 231).

Рассмотрим диалог между Элизевин и доктором Аттерделем («Море-океан»). Реплики принадлежит лишь девушке.

“Sì... Elisewin... È il mio nome. Elisewin” (Baricco 1994: 25).

  «Да… Элизевин… Такое имя. Элизевин» (Барикко 2001: 25).

Авторская информация в указанной ситуации определяет второго участника диалога: доктор Аттердель. В последующих репликах Элизевин упоминает слово «доктор» несколько раз, что в очередной раз подтверждает личность второго  участника диалога:

«Спасибо, доктор».

«Да, доктор».

«Конечно, доктор».

«Простите, доктор…»

«Доктор, я понимаю, что больна, я даже не могу выйти отсюда, просто побегать – для меня это слишком…» (Барикко 2001: 26-28).

Считаем, что автор намеренно опускает реплики доктора, так как в них преобладают вопросы, следовательно, можно обойтись и без них. Читатель может спокойно понять, о чем идет речь,  какие вопросы будет задавать доктор, разговаривая с пациентом:

Элизевин:  «Нет, правда, мне не страшно. Я всегда так говорю. Такой голос. Падре Плюш сказал, что…» (Барикко 2001: 26).

Можно предположить, что данная реплика является ответом на вопрос доктора: «Тебе страшно?»

Элизевин: «Не знаю. Какие-то странные вещи. Нет, это не страх, ну, то есть не страх… это что-то другое…» (Барикко 2001: 26).

Предполагаемый вопрос доктора: «То, что происходит с тобой, - это страх?»

Элизевин: «Нет, не боюсь. Этого я не боюсь, правда» (Барикко 2001:28).

Предполагаемый вопрос доктора: «Ты боишься?»

Как видно на примере, А.Барикко дает возможность читателям интерпретировать вопросы доктора по ответам Элизевин.

ВЫВОДЫ

Таким образом, проанализировав отрывки некоторых произведений А.Барикко, было установлено, что автор трансформирует традиционный диалог в постмодернистский. Об этом свидетельствуют диалоги, в которых  отсутствуют авторские слова или реплики одного из персонажей. Но по содержательно-фактуальной информации в репликах персонажей можно получить содержательно-подтекстовую информацию. Автор лишь намекает читателю, предоставляя возможность самому когнитивно интерпретировать их реплики.